Лев Зеленый, научный руководитель Института космических исследований РАН, академик РАН:

— Не скажу за весь космический комплекс, но научный космос был и устается конкурентоспособным. Приборы, разработанные и изготовленные нашими учеными как в РАН, так и университетах, использовались и используются в космических программах «Спектр-Рентген-Гамма», «Луна», незапущенного, к сожалению, проекта «ЭкзоМарс», многих других, в том числе и за рубежом. Российские приборы успешно работают в зарубежных проектах около Марса и на его поверхности, работали около Венеры, сейчас работают около Луны, пройдя сложные конкурсы. И работают десятки лет — на проекте «Марс-экспресс» ЕКА, например, с 2002 года.

Сейчас, конечно подобные конкурсы заморожены. Но есть нюансы. Хоть мы и являемся заказчиками многих научных программ, все козыри находятся в руках «Роскосмоса» — и с точки зрения финансирования, и, естественно, изготовления ракет-носителей и другого технического оснащения отрасли. Мы получаем финансирование как контрактеры — такова сложившаяся система. И я не уверен, что она оптимальна, потому что ведомства, которые являются заказчиками и исполнителями, лучше контролируют процесс реализации проектов.

В последнем случае с неудавшейся российской лунной программой, например, наши приборы успешно выдержали старт ракеты-носителя, пройдя жесткие условия вибрации, мы успели их включить, и на окололунной орбите все также работало. Но включились другие факторы риска, которые нам неподвластны.

Есть еще проблемы с тем, что нынешняя контрактная система по госзаказу предельно жесткая — если вы в срок не выполните проект, на вас будут наложены штрафные санкции. Это хорошо при производстве серийной продукции, где все отлажено. В случае с научными приборами это не работает, поскольку делается нечто новое, требующее проверки и перепроверки, изменений, уточнений. Хотелось, чтобы это учитывалось при оценке работы ученых и их финансирования.

Сергей Пехтерев, генеральный директор группы компаний космической связи «Альтэгро СКАЙ»:

— 30 лет российский космос является заложником успехов СССР, а власть и общество ждут от него их повторения. Сегодня Россия по-прежнему входит в тройку держав «полного цикла» — собственная ракета-носитель для пилотируемых аппаратов, космодромы и система мониторинга, часть орбитальной станции, спутники. Подобное есть только у США и Китая, даже коллективная Европа не может отправить на орбиту столько же, сколько наш «Союз». Но на 80–90% все это досталось нам от великой советской космической империи.

В 2023 году разрыв с достижениями Китая и особенно с США крайне велик. Это уже не назовешь успехом. Невозможно ожидать от рядовых россиян такой же мобилизации, как от советских граждан с жизнью в общежитиях и коммуналках, продуктами по карточкам и передачей «Москвича-408» от отца сыну. Да и космические технологии слишком далеко зашли, чтобы поддерживать все направления.

Нужен честный анализ реальных возможностей по финансированию большого космоса (а в любой стране это бюджетные деньги) и выстраивание цепочки приоритетов: оборона—народное хозяйство—наука—международное сотрудничество. Если денег хватит на первые «полтора», тогда не тратим миллиарды на проекты типа лунной базы, которые не будут реализованы в следующие 10–15 лет. Лучше меньше, да лучше.

Игорь Маринин, академик Российской академии космонавтики имени Циолковского:

— А есть космическая гонка? На мой взгляд, ее нет.

Мы впервые за 47 лет взялись за лунную программу. Естественно, никакого опыта у команды по межпланетным станциям, управлениям и посадкам нет. Все, кто занимался в советское время этими программами, уже ушли, поэтому нашим людям приходится все осваивать практически с нуля.

На Луне места много. Если мы туда прилетим с космонавтами на 10–15 лет позже американцев, например, то это ничего не значит.

Алексей Волин, генеральный директор ФГУП «Космическая связь»:

— Я бы не говорил, что Россия принимает участие в космической гонке. Страна занимается активной работой в космосе, и сегодня главная задача не политическая, а научная и экономическая. В этом смысле оцениваю успехи отрасли как впечатляющие, результативные, поскольку Россия является одной из немногих стран, которые имеют собственные средства запуска, обладают собственными космическими аппаратами, эксплуатирует не отдельные спутники, а спутниковые группировки и занимается не только ближним, но и дальним космосом. Наше государство как входило, так и входит в крайне ограниченный клуб космических игроков, продолжая играть в нем крайне успешную роль

Владислав Иваненко, генеральный директор частной космической компании «Спутникс»:

— Россия является одним из ведущих игроков, находится на высоком мировом уровне. У нас отличные научные разработки, технологические решения, прекрасные кадры. А то, что иногда происходят неожиданные случаи, аварии, ну так это же космос — очень капиталоемкий, высокоинтеллектуальный и высокорискованный вид деятельности. Через это проходят все страны, все новые космические проекты, особенно межпланетные.

Из нескольких десятков советских лунных автоматических станций значительно больше половины потерпело неудачу на разных этапах полета, от запуска до касания поверхности, но зато те, что были успешными, сделали огромный вклад в развитие науки, технологий и наших знаний о космосе. Мы будем и дальше делать свое дело, запускать ракеты, спутники, другие аппараты. Все нормально.

Александр Железняков, эксперт в сфере ракетостроения, историк космонавтики:

— Во-первых, нет никакой гонки. Во-вторых, российской космонавтике еще многое по силам. Никуда не делись наши возможности регулярно проводить пилотируемые полеты, наряду с США и КНР. В других прикладных направлениях — дистанционное зондирование земли, навигация, метеорология, связь — мы менее сильны из-за немногочисленности орбитальных группировок, но стремимся их наращивать. Так что остаемся на плаву.

Замечательные результаты выдают две обсерватории «Спектр». Они выполнили незаметные на первый взгляд, но важные для науки проекты: обзор всего звездного неба, наблюдение пульсаров, сверхновых звезд и многое другое. Это сопоставимо с данными, полученными «Хабблом» или другими западными аппаратами.

Сотрудничество в космосе очень эффективно. При поиске новых партнеров логично ориентироваться на страны БРИКС. Наиболее перспективно создание научной базы на Луне с КНР, Индией и другими странами. Но успех в первую очередь зависит от политических решений руководства стран. В определенных ими рамках ученые и инженеры найдут точки соприкосновения.

Клим Шипенко, режиссер, продюсер, кинооператор во время 12-суточного полета на МКС:

— Не могу сказать, что мы плохо выглядим. Привыкли, что так и должно быть, и многое просто незаметно: связь, навигация, прогнозируется погода и многое другое. Хотя у кого-то может быть ощущение, что сейчас у нас роль догоняющих. Но уверен, что это все-таки не так. В первую очередь наш «Союз» — супернадежный корабль, многократно это доказавший. Но всегда найдется, в чем совершенствоваться. При моем росте было тесновато находиться в нем и в наших модулях на МКС. Американские — пошире. Но на орбите важнее, что эти системы и космонавты-астронавты дублируют и дополняют друг друга.

Во-вторых, сколько людей и техники незаметно работают на Земле. Поэтому уже рутинной становится передача огромных объемов информации через космос, и я сам перегонял с МКС на Землю большие файлы съемок для фильма «Вызов».

В-третьих, успехи сегодня — это предшествующие годы разработок, проверки и подготовки. Я не умею делать космические станции, но знаю, что новая российская уже создается. А еще видел модули, где проходит 500-дневный эксперимент по подготовке к полету на Марс.

https://www.kommersant.ru/doc/6183672